Крупицы магии. Каждый сам за себя. Фэнтези - Андрей Ермолин

Паренек кивнул в знак согласия и принялся усердно доедать хлеб с колбасой. Дакша вновь почувствовал колкость в кончиках пальцев и возвел глаза к двери таверны, увидев травницу. Ведунья ярко выделялась на фоне поселковых баб. Одно лишь платьице темно-синего цвета, доходящее до колен срывало мужикам голову, а у баб вызывало злостную зависть. Дакша отчетливо услышал шлепок и повернулся на звук: одна из жен не выдержала и залепила мужу оплеуху за вытаращенные глаза. Травница не обратила на это внимания, поздоровавшись с парой человек и направившись к хозяйке. Дакша проводил ее взглядом и не получив взаимности в ответ, вернулся к колбасе и пиву.

– А чего Ваша лошадь у Маришки за домом в стойле стоит? – просто и прямо спросил оборванец с набитым ртом.

– Приятеля моего лечит, – ответил Дакша, посмотрев в окно. Вечер приближался и свет в окнах таверны стал более оранжевый, извещающий о скором закате. – Отравился он.

– Вот так да, – улыбнулся оборванец и только теперь чародей понял, что паренек охмелел.

– У тебя дом-то есть? – поинтересовался Дакша, заранее зная ответ.

– Был, когда-то, – присмотрелся пацан к шее сидящего напротив. – Вам бы кровь стереть, а то паршиво выглядит.

Дакша пошарил в кошельке и выложил на стол пять кун.

– Отдашь их хозяйке за комнату и попросишь в бане помыться, понял? – оборванец кивнул. – Но если смоешься с деньгами, то… Ты видел, что я сделал с тем чародеем?

Парень протрезвел на секунду, вытаращив глаза на, как оказалось, не знакомого ему человека.

– А теперь иди, – сухо сказал Дакша и положил еще три куны, добавив: – Закажи мне пива и себе возьми в комнату.

– Спасибо, – неуверенно кивнул оборванец, направившись к хозяйке неловкой хмельной походкой.

Дакша же вновь уловил сладостный аромат. На место паренька села травница с ниспадающими на плечи рыжими волнами. Зеленые глаза заблестели в свете зажигаемых хозяйкой масляных лампах.

– Как там Риги? – поинтересовался Дакша, наслаждаясь ее ароматом. Колкость в пальцах не прошла. – Ему лучше?

– А ты как думаешь? – вызывающе бросила травница. – Я ж ведунья-травница. Думаешь не справлюсь с дизентерией?

– Я думал, что это отравление, – отхлебнул чародей пива. – Слушай, ты чего на меня взъелась? Я тебя не обижал и…

– А ты попробуй, – оскалилась рыжая в ухмылке. – Думаешь, если напинал чародею на глазах у всех, так стал неприкасаем? Каково собрату пальцы ломать?

– Не приятно и не отвратительно, – пожал плечами Дакша. – Я был бы тебе признателен, если бы ты не кричала так громко – вдруг кто услышит? А если услышат, то могут и твою тайну узнать.

Маришка холодно метнула на чародея взгляд, пронзительно глядя на его легкую улыбку. Было заметно, что она стушевалась, но всего лишь на мгновение.

– В Каменке не любят чародеев, как и везде, впрочем. А как местные жители отнесутся к тому, что их лекарь на половину магик? Посмотри, Маришка, и скажи мне, кто из этих людей, что пьют и обсуждают будущую казнь, будет выкрикивать: «Сожгите чертову ведьму!» Так что, – допил Дакша пиво, – не будем сориться, тем более, что такой милой девушке не пристало хмуриться… Хм… А сколько тебе лет?

– Подобное у девушки не спрашивают, – холодно ответила Маришка. – Или чародея не научили хорошим манерам?

– Почему же? – принялся Дакша доедать кровавую колбасу, поглядев в окно. – Научили. Но ты не просто девушка, ты – травница-ведунья-чародейка. Таких редко встретишь. Так что, сорок? Пятьдесят? Неужели больше?

Улыбка на лице Дакши заметно выводила Маришку, но она продолжала его слушать поигрывая скулами.

– Я, в отличии от тебя, не убиваю, а спасаю людей. Может вспомнишь про своего дружка? Как думаешь, приятно находиться в одной комнате со смердящим гномом? Подобные тебе уничтожают все на своем пути… Не пытался кровь с шеи отмыть? Я чувствую, что она твоя. И знаю, что тот, кто тебя ранил уже мертв…

– Вот и ошиблась, – спокойно ответил чародей. – Он жив. А вот за гнома тебе моя благодарность. Я с радостью заплачу за твои неудобства.

Травница фыркнула, сведя руки на груди и посмотрела на Дакшу так, словно он предлагал ей не серебро, а яд.

– Мне твои деньги ни к чему. Деньги покрытые кровью? Нет, спасибо. В благодарность, – склонилась она над столом, смотря в глаза Дакши. – В благодарность уезжайте с гномом завтра утром и не возвращайтесь.

Дакша не ответил, положив руки на стол перед собой. Палец указательной руки направился на Маришку. Медленно крутясь по часовой стрелке, он поднял рыжую прядь волос с ее головы и направил под нос. Травница в момент перерубила заклинание чародея легким взмахом руки.

– Что ты делаешь? – оглядываясь по сторонам, испуганно прошипела она. – Хочешь на костер?

– Любопытно… Ладно, – похрустел Дакша пальцами. – Мы уедем с Риги утром. Можешь не переживать.

– Будьте любезны, – встала Маришка из-за стола и поспешила к выходу.

Чародей проводил ее взглядом. Вскоре хозяйка принесла ему еще пива. Приняв кружку, Дакша посмотрел в темнеющие окна и погрузился в размышления.

В таверне люду становилось все больше. Рабочее время закончилось и все стремились поговорить, обсуждая богатый на события день. Кружки стучали друг об друга, жужжание люда взвивалось под потолок, а камин кидал на них всех причудливые тени, весело потрескивая сухими поленьями. Из размышлений Дакшу вырвала подошедшая женщина. Было ей около пятидесяти лет. Глаза походили на темные колодцы и как и в колодце в них стояли слезы.

– Извини, – шмыгая носом, тихо выговорила она, присаживаясь напротив. – Я хотела бы тебя поблагодарить…

– За что же? – потер чародей глаза.

– За то, – едва сдержала всхлипывание женщина. – За то, что отомстил за моего сына… Ему чародей шею… слом…

– Я понял, – кивнул Дакша, сделав глоток темного пива. – Не благодари. Сына-то твоего больше нет.

Женщина взяла себя в руки, громко утерев нос и смахнув слезы с темных, заплаканных глаз.

– Да… Но теперь его убийца, благодаря тебе, будет казнен… Мой… мой сын… Он будет отомщен… Спасибо.

Дакша вновь кивнул, прячась за дном кружки с пивом. Женщина уже хотела уходить, как Дакша вдруг спросил у нее:

– А ребенка давно он украл?

– Какого ребенка? А, ну да… Три дня назад, – выговорила женщина. – Так ее и не нашли… Стража сказала, что искать уже нет смысла… Убил, наверное! Для чародеев же это в порядке вещей…

Женщина вновь разрыдалась и быстро покинула таверну в тишине, которая тут же заполнилась прежним жужжанием. Вслед за ней вышел на темную площадь и Дакша. Вечер был стар. Луна еще не вышла, а солнце уже скрылось и от того на улицах стало темно. Чародей подышав чистым вечерним воздухом и направился в сторону южной улицы.

Выпью до дна

Но разве может чародей являть добродетель, коли ему добро чуждо? Не раз их братия детей из деревень воровала… Бездыханные тельца потом в грязи валялись и в глазах их пустота таилась…

Улица так же была темна, лишь вдалеке мелькали факела стражников, патрулирующих улицы Каменки. Факелов было не мало. Лишь на одной улице чародей насчитал троих и можно было предположить, что в тюрьме было около восьми человек. Дакша увязался за одним из стражников, держась поодаль и прячась каждый раз, как тот поворачивался, чтобы пойти в другую сторону. Слежка затянулась на час, а может и дольше. За это время стражник около пяти раз отпивал из фляжки, что хранил за пазухой и два раза поливал фундамент домов. Наконец-то слежка перешла в следующий этап и стражник побрел по южной улице. По пути он встретился со сменяющим его коллегой и еще около четверти часа они что-то обсуждали, громко хохоча. Выпив из фляжки, они разошлись и чародей пошел за пошатывающимся законником.

В конце концов он оказался на окраине Каменки, где стояло каменное, двухэтажное здание, огороженное забором в десять локтей. Подвыпивший страж порядка остановился около ворот и начал о чем-то разговаривать со стражником несущим пост. Дакша, тихо ступая в тени дома, прошмыгнул между домом и тюрьмой и оказался с другой стороны. Забор здесь был сплошной и перелезть через него было не так-то и просто, но другого прохода чародей не видел. Отойдя на десяток шагов, он разбежался и оттолкнувшись от камней забора, зацепился руками за край. Подтянувшись, Дакша проверил что находится по ту сторону и не увидев ничего кроме какого-то хлама, темнеющего в ночи, перемахнул через стену, мягко приземлившись. Перед ним оказалась дверь, ведущая внутрь здания. Дакша прижался к стене, прислушиваясь, но ни чего кроме хохота стражника у ворот не услышал – стены были слишком толстые. Отстегнув меч с ножнами от пояса, чародей попробовал приоткрыть дверь и она оказалась незапертой.